В Советском Союзе фантастика была в почёте всю историю его существования. И мимо такого жанра, как антиутопия, многие авторы не прошли. Одни клеймили ужасы милитаризма, другие – представляли себе жуткое будущее в мире, одержимом индустриализацией, третьи парили фантазией, представляя себе жуткие цивилизации на иных планетах (куда, конечно, прилетали спасать местных прогрессивные земляне). Кое-что из описанного, похоже, в любом случае воплотилось в жизни.
«Незнайка на Луне», Николай Носов
Книга, которую в двадцать первом веке стали вспоминать очень часто, обнаружив, что не такая уж и детская это повесть. По сюжету маленькие человечки-«коротышки» из Цветочного Города, так похожего на коммуну из советских грёз о будущем, попадают на Луну и обнаруживают там мир капитализма. Так, Незнайка знакомится не только с тем фактом, что за еду надо платить – но и с представлениями о коррупции, экологической катастрофе (на луне большая редкость – растения, и тому, вероятно, есть и экономические причины), уничтожении монополиями малого бизнеса и экстремально неравномерном распределении доходов и социальных благ.
Описанное долго воспринималось как утрирование, карикатура на капиталистическое общество, но в наше время многие уверены, что книга предостерегала от «дикого капитализма», в который бросилась Россия после официальной отмены социализма. Детали, утверждают в соцсетях, совпадают вплоть до экологической катастрофы, вызванной жадностью бизнеса – когда под застройку отдают площади, которые жизненно важно сохранять «зелёными».
Предыдущие два романа цикла про Незнайку были вполне зрелыми утопиями в обёртке детских сказок – и тоже с элементами сатиры. Интересен перевёртыш с Незнайкой, который на Луне ведёт себя, «будто с луны свалился» — как сказали бы реальные земляне. Только он-то свалился НА луну!
Кадр из мультфильма *Незнайка на луне*.
«Хищные вещи века», Аркадий и Борис Стругацкие
Главный герой, бывший космолётчик, приезжает с тайным расследованием в южный курортный город явно капиталистической страны, достигшей всеобщего благоденствия – по крайней мере, потребительского. Здесь четырёхчасовой рабочий день (за него вполне можно обслужить свои и чужие нужды, а большего горожанам и не надо) и не знают голода и других бытовых проблем. Жизнь настолько сытая, что поводом для забастовки становится прекращение съёмок любимого телесериала.
Из полусонного существования горожане пытаются вырваться самыми странными способами. Профессора и студенты устраивают теракты, экстремалы исследуют давно заброшенное за ненадобностью метро в поисках смертельных опасностей, желающие совершать злодеяния покупают или крадут признанные мировые шедевры искусства только для того, чтобы их уничтожить. А ещё в городе процветает сеть распространения наркотиков – она-то и стала объектом расследования героя.
Иллюстрация Яны Ашмариной.
В конечном итоге он выясняет, что биохимически «наркотик» абсолютно безвреден. Он вызывает привыкание от того, что дарит людям новую, более яркую по сравнению с обыденностью реальность (кстати, уходят в неё с помощью радиоприёмника). Многие теперь уверены, что таким образом Стругацкие, авторы повести, предсказали появление виртуальной реальности, в которую люди начнут уходить буквально жить.
Есть и другие приметы намного более позднего времени. Например, «дрожка» — это рейв-пати, игра «ляпник» — это пейнтбол, а в интернете (особенно в твиттере) можно встретить серьёзные, не шуточные, гневные петиции, требующие от авторов фильмов и сериалов переснять их, частично или полностью, или создать к ним продолжение. То есть у кого-то фильмы действительно проблемы того уровня, который требует подключения общественного активизма. А вот до четырёхчасового рабочего дня и закрытия общественного транспорта за ненадобностью пока даже в скандинавских странах не дошли.
«Мы», Замятин
Роман был написан в 1920 году, но в СССР увидел свет только во время Перестройки. Общество, построенное на культе науки и индустриализации – где каждый человек лишь рациональный маленький винтик рациональной большой системы – показалось советской власти направленной против провозглашённого ею курса на коллективизм и да, индустриализацию.
По сюжету люди далёкого тридцать второго века живут в единственном на Земле огромном городе в полностью прозрачных квартирах полностью прозрачных домов. Уединиться можно только ради половых актов и только по графику. Имён больше нет – все жители Земли получили идентификационные коды и пользуются ими в любых ситуациях. По одежде и причёске нельзя узнать, какого ты пола или рода занятий: все абсолютно одинаковы в костюмах и гигиенично бреют головы. Детей обучают в школах роботы, и заводить их имеют право только физически совершенные производители.
Иллюстрация к роману.
Однако главный герой узнаёт, что за стенами города есть и другое человечество, влюбляется и у него, как говорит врач, образовывается душа. Он также связывается с революционерами, поскольку его возлюбленная – революционерка. Всё заканчивается тем, что правительство массово проводит граждан через процедуру удаления центра фантазии. Революция проваливается, главный герой утрачивает всякие чувства.
Многие уверены, что современная цифровизация общества (где у каждого, помимо имени, есть множество идентификационных кодов, которые государство постоянно пытается свести к одному общему) приводит к тому самому эффекту жизни в стеклянных комнатах стеклянного дома, когда каждый – на виду у каждого. А часть образовательного процесса действительно передана «роботам» – обучающим программам. Правда, пока что не в школах. Приведёт ли это ко всеобщей потери «центра фантазии» в мозгу? Пока что ответ скорее отрицательный. Но на дворе и век не тридцать второй.
В двадцать первом веке фантастика не потеряла своей актуальности. 8 фантастических романов, которые признаны лучшими книгами XXI века.
Текст: Лилит Мазикина.
Источник: